«В самом начале первого века, Йорди Хиронд, радуясь благополучному походу в Хильдегольд, решил, что надо показать Троггу, как они, гномы, ему благодарны, и принести в жертву не знающих истинного бога аборигенов. Хирондцы уложили ничего не подозревающих ниемов в их же лозные корзины и… подпалили. Большинству аборигенов удалось сбежать, но иные всерьез покалечились.
С тех пор раз в неделю все гномы-хирондцы «умилостивляли» Трогга разного масштаба пакостями по отношению ко всем негномам. Надо ли говорить, что уже через несколько лет подобная традиция, получившая название Троггов Шаг, пришлась по вкусу многим молодым и не очень гномам окрестных родов?» Из истории гномов Рода Хиронд
«Красноколпачники – мятежники, поднявшие восстание в землях гномьего рода Хиронд. Вдохновителем считается Эрфидский иерарх 575 года. Стремились к установлению жестких гномьих традиций, теократии и крайнему национализму. Восстание К. охватило практически весь гномий север и унесло жизни тысяч гномов. Было жестоко подавлено. Название произошло оттого, что все мятежники носили красные колпаки – традиционный гномий головной убор. Считается, что К. красят свои колпаки в крови убитых врагов.» Большая Энциклопедия Миллидора
Есть у гномов рода Ферре традиция… Точнее, традиций-то у них много, но эта – самая что ни на есть молодая. Наверно и поколения ещё не выросло с тех пор, как появилась. И хоть не любят гномы нововведения принимать, но эту традицию, коль довелось познакомиться, стараются поддерживать.
Раз в год, когда месяц тольди уже закончился, а инвери ещё не наступил, гномы оставляют детей в доме одних. Ну, не совсем, конечно, одних. Взрослые-то где-то рядом – или у соседей, или в кузне, или хотя бы в другой комнате. Дети же собираются вместе и читают вслух старые истории, или придумывают свои, новые «истории про старых гномов». Играют. Считается, что чем больше ты помнишь старых историй, чем лучше рассказываешь, тем внимательнее к тебе будет Трогг. А к утру, может даже, и подарок какой от него найдёшь около постели. Ну а нет подарка, так значит не сильно ты люб Троггу оказался своим поведением и знаниями. Но и этому стоит радоваться. Потому как совсем нерадивые, древность гномью не знающие и традиции не уважающие, такие могут вообще не проснуться поутру. Или вот даже совсем пропасть. Так и окажется эта ночь последней для них.
Дети, конечно, не знают откуда взялся этот немного страшноватый обычай. А взрослые не спешат рассказывать, ограничиваясь словами, что, мол, это ещё от Трогга так заведено было. Только повзрослев узнают истину. Впрочем, время всё стирает. Может и эту историю сотрёт. Минует ещё пара поколений, и никто и не узнает уже, откуда Троггова Ночь пошла быть.
Спойлер «»
В отрогах Бигровой Гряды ночь зимой наступает быстро. Вроде ещё недавно светло было, а не успеешь оглянуться – и лес тёмной стеной покажется. Особенно, когда из кузни выходишь. Глаза пока ещё к темноте привыкнут. Впрочем, Дорнод на это внимания не обращал уже давно. Дом рядом, дорога известна. Мороз приятно бодрил. Гном средних лет, если судить о возрасте гномьими мерками, привычным движением притворил широкие створки, подперев поленом, и не спеша пошёл утоптанной тропой. Вообще-то надо было бы поспешить - сегодня дети оставались одни. Тьерри ещё днём ушла к соседке по каким-то своим надобностям. А уж коль люди, особенно женщины, сходятся вместе, так это надолго. Не по-гномьи это, да что с человечки взять. Пусть её. Зато в семье тишь да гладь. А дети так и вообще, чудо как хороши получились. Кстати, они же голодные наверно. Сами-то поесть точно забудут. Ну, это не вредно, поголодать. Одного только опасаться стоило бы, что дом своими играми вверх дном перевернут. Попробуй, заставь их хоть минутку посидеть спокойно! Проще с жидким металлом справится, чем с ними. Но гном не спешил. Он хитро «забыл» на столе довольно древнюю книгу с историями о гномах, с легендами и стародавними сказаниями. Уж Тирли точно книгу найдёт. А раз раньше ему одному книгу брать не разрешали, значит точно возьмёт – да и будет читать весь вечер себе и Фьонке.
Дорнод всегда не спеша шёл домой после работы в кузне. Край тут спокойный. Хоть и пограничье, но тихое. Недавно выпавший снег поскрипывал под ногами.
Спокойствие покинуло гнома за несколько шагов до двери. Чужие следы, осторожные, почти незаметные под выпавшим снегом, вели из леса. И эти же следы, совсем недавние, возвращались в лес. По следам выходило, что это был чужой гном. И уходил он не скрываясь, тяжёлым грузным шагом.
Дорнод в несколько прыжков добежал до двери и остановился, поражённый, посреди комнаты. В доме было непривычно тихо. Дубовое кресло повернуто к огню. Мокрые пятна от натаявшего с чужой обуви снега. На полу лежали серые плащи детей и красный колпак…
Спойлер «»
Трогвольд шел домой. В этот раз поручение турада завело далеко на запад. Чтобы лишний раз не попадаться на глаза любопытным ферре и лоди, гном решил обойти поселения по Бигровой Гряде, а там, Шандеровыми горами, и до Эрфиды прямой путь. Трудновато, конечно, горами зимой идти. Ну да где наша не пропадала. Да и нравилось Трогвольду ходить дикими необжитыми местами. Ноги знай себе сами идут, а память, отменная, кстати, помогает скоротать дорогу. То древние легенды вспоминаешь. То жизнь свою прежнюю. Не так чтобы и длинную пока, но событиями очень даже насыщенную. А и то сказать, не каждому удаётся смолоду быть замеченным самим йорди Хирондом. Правда, не случись весьма кстати Са-Тигова экспансия, так бы и быть ему обычным горным мастером. Годы, проведённые в дальней выработке в горах Вельдигольда, вспоминались редко. Да что там вспоминать? После того, как родители погибли при взрыве подземного газа, у молодого гнома, ещё подростка, только и были что тяжёлая работа в забое, да рассказы старых мастеров о гномьих древностях и традициях, о тайнах гор, о профессии... Горы Трогвольду нравились. И работа нравилась, особенно интересно и захватывающе было находить рудные жилы в теле горы. Но ещё больше нравились истории. Они будоражили кровь и звали на подвиги. Особенно редкие и страшные в своей правдивости рассказы Торнфила. А когда пришёл Са-Тиг, Трогвольд покинул свои горы и влился в отряды Хиронда.
Война как-то быстро кончилась. Армии разошлись по домам. А молодой гном, рослый, широкий в плечах красавец, чтящий традиции, ловкий в горах и ставший искусным бойцом, остался при тураде для специальных поручений.
От размышлений отвлёк запах кузницы. Трогвольд свернул в сторону. Странно. Судя по запаху, работает гном, а не человек. А дом у края леса вполне людской. И дальше по долине дома неожиданно перемешаны, в основном гномьи, но есть и человеческие. Угрозы никакой не чувствовалось, но сегодня был как раз конец седмицы. Помнится когда-то, во время войны, весело было устраивать шутки Троггова Шага, пробираясь к оркам в лагерь и радуя сердце жестокими шалостями, веселящими гномьи армии и устрашающими врагов. С тех пор как-то не приходилось вспоминать эту традицию. А тут в отдалённом поселении, почему бы и нет? Трогвольд спрятал шапку за пазуху, достал из потайного кармана красный колпак и, сложив до поры свою ношу в укромном месте под деревом, осторожно двинулся к дому. «Вот я ужо им устрою ночку!» – весело думалось гному.
Спойлер «»
Вошёл, как умеет входить – бесшумно, не запустив ни дуновения морозного воздуха в дом. В комнаты пройти тоже не составило труда – у справного хозяина двери открывались легко, без скрипа. Но, проскользнув в дверь, Трогвольд в удивлении замер. Два маленьких-маленьких гнома сидели на медвежьей шкуре, брошенной на пол у огня, и читали книгу. Даже не знал, что такие маленькие бывают. Потом понял – дети. Но не подростки, которых привык видеть, норовящих примкнуть к армиям севера, а совсем маленькие, мальчик и девочка. Дети сидели у огня и мальчик читал старую легенду о пробуждении гномов. Трогвольд почтительно замер. Сам он читал плохо и рассказчик неважный. А тут такая кроха, а как говорит! Да и история требовала должного уважения.
Трогвольд не думал задерживаться, собирался сделать дело – и исчезнуть. Но невольно заслушался. С кафтана упал комок подтаявшего снега. Мальчик обернулся на звук, прервав чтение.
– Ты кто?
Трогвольд молчал, не зная что сказать, ещё не готовый стряхнуть с себя традиционную почтительность к гномьим древностям.
Мальчик посмотрел в книгу. Потом снова на Трогвольда. Перед ним стоял огромный гном в старомодном кафтане. Густая борода, начинающаяся чуть не от самых глаз, веером рассыпалась по груди. Усы и часть бороды собраны пучками и стянуты специальными кольцами для волос. Немного нарушал образ красный колпак, но необычным он не был, на другой странице книги пробуждённые гномы все в таких колпаках стояли.
– Ты Трогг? – снова спросил мальчик.
Сестра испуганно прижалась к брату и смотрела на Трогвольда широко раскрыв глаза.
– Ну, я… Кхм…
Гном переступил с ноги на ногу не понимая, что же теперь ему делать.
– Ух ты! Ты наверно появился, потому что мы про тебя читали? Папа всегда говорит, что когда мы истории читаем, сам Трогг нас слушает. Поэтому надо хорошо читать, не кое-как! А я хорошо читал, да?
Девочка осторожно вышла вперёд.
– Ты настоящий?
Трогвольд совсем растерялся. Девочка глядела на него снизу верх. Большие глаза с пушистыми ресницами завораживали гнома.
– А можно дотронуться?
Детская рука осторожно тянется вперёд. Второй рукой, тем не менее, девочка крепко держалась за брата.
– Ты замёрз? Вот, садись к огню! – мальчик подбежал к тяжёлому дубовому креслу и с трудом сдвинул его ненамного.
– Папа, когда приходит из кузни, всегда садится сюда, говорит, этот огонь хорошо душу греет. А ты взаправдашний Трогг? Тот самый? Ты всё-всё помнишь, да? Расскажи историю, такую, чтоб в книжке не было, новую!
Девочка и мальчик, тянули Трогвольда вперёд. Гном позволил себя усадить. От просьбы рассказать историю ему стало немного не по себе. Ну какой он рассказчик! Почему-то стало неудобно сидеть в колпаке. Он стянул его с головы и положил на колени.
– Кхм… Давайте вы. Для начала. Я пока погреюсь.
– Давайте! Я хорошо умею!
– Я тоже умею! – девочка слегка толкнула брата.
– Умеешь, умеешь. Фьонка хорошо рассказывает, – мальчик положил руку девочке на плечо, – лучше меня. Вот только читать не умеет пока.
– А вот и умею! Я уже пять букв знаю!
– Этого мало. Так не почтёшь ничего. Ты просто запоминаешь что вслух прочитали и повторяешь!
– А вот и нет! А вот и нет! Я сама читаю, как ты!
Трогвольд почувствовал раздражение и собрался было встать. Дети, казалось, потеряли к нему интерес, споря друг с другом.
– Ладно, пусть сама. Но я хотел новую рассказать. Специально для тебя нашёл. Про Торнфила и Льяни.
– Для меня? Ой, Тирли, расскажи, расскажи!
Мальчик повернулся к замершему Трогвольду.
– Я расскажу? Ничего, что она немного девчоночья?
Гном смог только кивнуть. В горле у него пересохло. Торнфил, его учитель, заменивший отца. По правде сказать, отца Трогвольд помнил смутно. Его воспитывали понемногу все гномы рудника. Но Торнфил всегда был ближе. И даже, обычно неразговорчивый, рассказывал многое такое, чего не найдёшь в книгах. А вот про свою Льяни он почти ничего не говорил. Но за годы, проведённые на руднике, Трогвольд по редким фразам учителя, по коротким рассказам, по обмолвкам, в итоге хорошо познакомился с историей их недолгой жизни. И вдруг узнать, что, оказывается, эта история записана в какой-то книге…
– Случилось это давно, – степенно начал мальчик, полузакрыв глаза и старательно, слово-в-слово, вспоминая недавно прочитанное, – в те годы, когда Гамё Бездетный принёс обет Троггу. На весеннюю ярмарку гномы из рода Лоди привезли много товаров. А с товарами и некоторые знаменитые мастера приехали. Посмотреть, как их творения расходятся, да узнать что у людей есть нового. Хоть и дикими тогда люди были, но хороший мастер своё искусство по крупицам собирает. Приехал с мастерами и гном по имени Торнфил. Молод он был ещё, а слава его далеко уже разошлась. Глаз нельзя было отвести от украшений, которые он создавал хоть из золота, хоть из железа. А если добавить к тому же, что был Торнфил высок, силён и красив собой, то кто же удивится, что многие женщины на него заглядывались. Но не было им в этом пользы, потому как интересовали Торнфила только металлы да кузнечные инструменты.
И было так до тех пор, пока на ту же ярмарку не приехали гномы из рода Финвли. А с ними красавица Льяни…
Спойлер «»
Разве можно говорить о выражении лица гнома, если всё это лицо – одна только борода с глазами? Но что-то было такое, отчего Фьони слушала рассказ брата, а сама все смотрела и смотрела на Трогвольда. А тот не замечал ничего. Не видел ни детей, ни этого дома, куда он пришёл вовсе не гостем. Перед глазами гнома была история любви молодого кузнеца. И та, о которой повествовал Тирли, и та, что знал только Трогвольд из отрывочных рассказов самого Торнфила.
– И жили они счастливо и долго. А потом пришли вести, что далеко-далеко, почти на границе великой степи, нашли руду, которая придавала металлу необычные свойства. Торнфил с Льяни, и некоторые другие гномы решили отправиться туда и посмотреть, что это за руда такая и чем она может быть полезна. И с тех пор больше не было вестей от них и никто не знает, нашли ли гномы эту чудесную руду. А украшения, изготовленные знаменитым кузнецом, можно видеть и по сей день. До сих пор их никто повторить не смог. Самые разные металлы переплетаются в изделиях мастера, плавно перетекая друг в друга. И нигде нет границы между ними. Даже если драгоценные камни мастер использовал, и те словно вырастают из оправы, а не просто в неё вставлены. И совершенно не повторим знак мастера – две огненные пряди, оранжевая и голубая, переплетаются друг с другом, образуя силуэт танцующей девушки. И стоит этот знак на металле, без красок сделанный и без штампа, словно сам металл в этом месте поменял цвет.
Мальчик замолчал. Тронгвольд некоторое время сидел неподвижно, глядя куда-то вдаль. Потом посмотрел на Тирли.
– Дальше?
– А дальше всё.. – Тирли развёл руками, там больше ничего не написано, – а было ещё продолжение?
– Было.
Тронгвольд помолчал, глядя в огонь. Он не думал о том, что плохой рассказчик, и что история это нигде не записана. Он даже не вспоминал, собирая воедино, разрозненные слова Торнфила. Он сейчас просто жил памятью старого мастера, что-то безотчётно додумывая, что-то на ходу восстанавливая по своим догадкам. И не подозревал, что прямо сейчас в этом доме рождается ещё одна легенда горного народа.
– Гномы шли долго. Где нашли руду, никто точно не знал. Но спешить было незачем. Новые места всегда интересны для рудознатцев. По дороге копали шурфы. В Укромных Холмах решили зазимовать. Большая часть партии вернулась в Эвенхельм. Продать найденное по дороге, закупить провизии, инструменты. Оставшиеся должны были поставить зимовье. К середине зимы партия собиралась воссоединиться, а по весне отправиться дальше. Среди оставшихся были и Торнфил с Льяни…
Спойлер «»
О том, что в любой момент могут прийти родители детей, Трогвольд не думал. Он уже ни о чём не думал. Он сейчас жил и страдал вместе с Торнфилом…
– Когда обрушилась крыша, в груди Торфила словно что-то оборвалось. Огонь и искры взвились над горящим домом. А гному вдруг показалось, что это его Льяни танцует, кружится в любимом платье, оранжевом с голубыми вставками, а украшения искрятся, искрятся… В танце складки оранжевой ткани развивались, показывая голубые полосы. Ему всегда казалось, что это не любимая танцует, а чисто огонь вьется вокруг него, соблазняя и заигрывая. А огонь он хорошо знал. И до встречи с Льяни любил только его, и всё с ним связанное. А сейчас у него только огонь и остался. Но Торнфилд видел только Льяни.
Как ушли орки Торнфил потом так и не мог никогда вспомнить. Он вообще не помнил ничего после того, как его Льяни, ещё живую, бросили в горящий дом. Шнарга думала позабавится с ней на глазах скованного по рукам и ногам мужа, но откуда им было знать, что Льяни не только за танец называли огонь-девка. Один убитый и двое покалеченных, ставших безногими – забыв даже, что собирались только пограбить, позабавится с женщинами (пусть даже тут только одна нашлась) и увести на продажу в Орду единственного гнома, которого смогли взять живым, орки рассвирепели.
Дом горел всю ночь. И всю ночь Торнфил стоял, не шелохнувшись, и смотрел на огонь. В себя его привел ворон, севший перед ним, хрипло каркнувший и принявшийся клевать орочью ногу. Гном шевельнулся. Удивлённо посмотрел на цепи. Напрягся – и металл, ставший на морозе хрупким, лопнул, высвобождая пленника. Никогда ещё эти места не знали столь сильных морозов, больше привычных для далёких северных гор.
Ворон не улетел. Клюнул почему-то оставленную тут ногу, отрубленную его Льяни, и снова каркнул.
Отомстить.
Торнфил опустился на колени. Стоял, слегка раскачиваясь, сжимая ладонями свою голову.
Льяни не вернуть, но как же хотелось отомстить! Но воин из него оказался никудышний.
Торнфил не давал никаких обетов, зароков, не произносил клятв. Он просто понял, глядя на ворона, что должен делать. А когда понял, то встал и пошел, не оглядываясь. На север.
Как он шел, чем добывал пропитание, этого он не помнил. Он с тех пор вообще плохо различал то, что делалось вокруг него. Смотрел, но видел только свою Льяни. И огонь.
Остановился Торнфил только в горах Вельдигольд. Да и то, наверно, потому, что наткнулся на небольшой рудник. По дороге гном часто присматривался, словно выискивал какие-то одному ему ведомые руды. И этот рудник чем-то приглянулся. Не спрашивая ни о чём работавшую тут небольшую артель гномов, Торнфил просто начал ковать. Молча. Лишь через несколько лет он стал снова разговаривать, произнося короткие фразы.
Когда-то из под его рук выходили изысканные украшения. Теперь же Торфил ковал только оружие. Не сразу стало получаться. Но упорства и опыта в кузнечном деле ему было не занимать. Прошли годы, и среди гномов стали появиляться необычные топоры и секиры, копья и мечи, кинжалы – всё, чем можно убивать. Немного, но отменного качества. Причём оружие было не только невыразимо смертоносным – прочнейшие кольчуги расступались перед ним, не в силах защитить владельца, – но и невыразимо красивым. Даже в бою, бывало, неосторожный взгляд на это оружие стоил жизни опытным воинам. Так притягательна и завораживающа была его убийственная красота. И на каждом изделии мастера стояло клеймо. Точнее, не клеймо, как обычно мастера ставят, а просто рисунок на металле, выполненный огнём – два языка пламени, оранжевый и голубой, сливающихся в одном вихре и образующим силуэт танцующей девушки.
Плату ни деньгами, ни металлами, за свои изделия мастер никогда не брал. Но каждый воин, кому выпало счастье получить это оружие, знал, что в качестве оплаты нужно принести отрубленные орочьи ноги. Говорили, что этими ногами мастер разжигает свой горн. Врут, конечно. Не разжигает. Но всё же как-то он эти ноги использует, и секрет знают только он сам и, может быть, те, кто работал у него в подмастерьях.
Спойлер «»
Трогвольд уже некоторое время молчал, но никто этого даже не заметил, прислушиваясь к затихающей в воздухе истории. Дети сидели, прижавшись друг к другу, и смотрели на огонь.
– Я вырасту, тоже буду как Торнфил. Я лучше всех буду в кузнице. Папа говорит, у меня получается. Только я ещё и сражаться своим оружием научусь.
В очаге вились языки голубоватые языки пламени. Девочка протянула руку к огню.
– А она вот так танцевала? Красиво… Я тоже танцевать умею. И сражаться научусь. Обязательно!
– Не девчоночье это дело, сражаться. С оружием – это мужчины должны.
– А Льяни могла! И я буду! И даже лучше тебя! Подумаешь, мужчины.
– Трогг мужчин пробудил, так во всех книгах написано! Значит мы главнее. И нас надо слушаться, – Тирли гордо расправил плечи и покосился на Трогвольда.
– Дааа? А откуда женщины взялись? Их тоже Трогг пробудил, только об этом мужчины не написали, потому что они тогда писать не умели, вот! – Фьонка обиженно надулась и показала язык брату. Тирли повернулся к Трогвольду:
– Ну, это же неправда! Скажи, ты когда гномов пробуждал, там женщины тоже были?
Гном удивился. Задумался. Почесал бороду. А в самом деле? Почему об этом в легендах ничего нет?
– Давно это было. Кхм… Долгая история. Может, в другой раз?..
Тирли вдруг вскочил на ноги:
– А давайте играть в пробужденье гномов!
– Это как? – удивился Трогвольд.
– Это же просто! – захлопала в ладоши Фьонка, – Ты же Трогг! А мы будем как камешки. И ты нас пробудишь! И мы пойдём наверх, из горы!
Тронгвольд покачал головой, ухватив себя за бороду:
– Ну, да… Вот оно как…
Быстро сбегав к дверям, Тирли принёс плащи себе и Фьонке. Дети повозились, потолкались, выбирая кому где лечь. Потом накинули плащи и свернулись под ними калачиком, прикрыв лицо ладонями. Получилось так, словно два камешка лежат перед Тронгвольдом.
Гном встал, не заметив как колпак упал на пол. Сделал шаг.
В голове сумятица мыслей. Слова древних легенд помнились хорошо. Но также он вспомнил вдруг, зачем пришёл в этот дом. Странный дом. Вроде и гномий, а вроде и совсем не привычный. Тихо потрескивали поленья в камине. На стене, как принято у людей, мерно тикали часы. Время для людей бежит быстро, без часов людям и не уследить за ним. А под ногами лежат, как никчёмные камешки, дети. Слишком тонкие и слабые для гномов, хотя мальчик и выглядит покрепче. Чужие.
Трогвольд наклонился.
Спойлер «»
– Трог-гиии… Вставай!
Трогги лежит, делая вид что ещё спит и не слышит.
– Подъём. – откидывая одеяло коротко говорит отец и выходит из дома, даже не сомневаясь, что сын тут же вскочит с постели.
И снова вспомнилась мать, – Трог-гиии!.. – и ещё немножко полежать, ожидая что она сейчас обнимет его, сонного, и прижмёт к себе…
Трогвольд наклонился. Взял на руки мальчика. Слова легенды с трудом шли с языка. Гном, не задумываясь, повторял их, почему то вдруг слегка охрипнув. Откинул полы плаща и, неожиданно для себя, осторожно, даже немного испуганно, дотронулся до детских ладоней, отводя их от лица. Мальчик лежал, свернувшись в больших руках как в люльке, и старательно жмурил глаза. Хотя гном и видел – хитро подглядывает.
Что делать дальше, как в эту игру играют, Трогвольд не знал. Не высекать же их и впрямь из камня! Замялся. А потом вспомнил о подарке бога, который тот вручил Первому Гному. Осторожно удерживая мальца на одной руке, другой достал амулет. Небольшой чехол из нитей мягкого металла, покрывавший легкие ножны. Стянул через голову одной рукой, путаясь в бороде. В ножнах секирка-бабочка с коротким кованным древком и массивным противовесом. Совсем маленькая для секиры, но великовата для амулета, даже для взрослого гнома. По сути это и не амулет, это детская боевая игрушка, чтоб сызмальства привыкал. К тому же по-настоящему острая, из хорошей стали. И поопаснее иного человеческого кинжала даже в руках взрослого, если в кулачном бою применить. Правда рука у этого взрослого должна быть небольшой. Сам-то гном этой секиркой давно не пользовался – вырос. Как память носил.
Достал, повесил шнурок мальчику на шею и извлёк секирку. Малец сразу широко открыл глаза и даже рот. И ухватил подарок обеими руками. По его-то росту это вполне как настоящее оружие выглядело.
Гном поставил парня на ноги и наклонился к девочке. Взял. Отвёл ладони от лица и замер. Неожиданно для самого себя, не захотелось отпускать. Дотронулся пальцем до лица, провел по щеке, по шее… Девочка захихикала, открыла глаза:
– Щекотно!
Тирли, уже пришедший в себя и осторожно пробующий замахнуться пока тяжеловатой для него секирой, засмеялся:
– Девчонка! Даже пробуждение у тебя не правильное! Смеёшься!
А Трогвольду вдруг показалось, что как раз это – правильное. Когда, пробуждаясь, смеёшься, радуясь тому, что пришёл в этот мир.
Тирли, видя, что Фьонка уже стоит на ногах, скомандовал: – А теперь наверх! – и, повторяя слова легенды, о том как гномы поднимались из недр горы, пошел, старательно топая, вверх по лестнице на второй этаж. Девочка пошла за ним, всё время оглядываясь на Трогвольда. А он стоял, неловко опустив руки.
Когда дети скрылись из глаз, гном поспешно, даже не задумываясь, вышел из дома. По привычке тихо, не скрипнув дверью, не пустив ни малейшего дуновения ветра. Прислонился снаружи к стене. Мыслей не было. В голове так же тихо, как в зимнем лесу после снегопада. Только тянуло дымком из кузни и снежинки, опускаясь на непокрытую голову, брови, усы, тут же таяли там, где их доставало дыхание, и повисали капельками влаги. Неожиданно защипало в глазах, словно от серного камня, когда он в горн с углём попадает. Машинально принюхался. Нет, ничего. Резким движением отлепился от стены, смахнул влагу с усов и бороды, чтоб не намёрзли сосульки, и пошёл в лес, даже не думая об оставляемых следах…
Спойлер «»
Дорнод всегда не спеша шёл домой после работы в кузне. Край тут спокойный. Хоть и пограничье, но тихое. Недавно выпавший снег поскрипывал под ногами.
Спокойствие покинуло гнома за несколько шагов до двери. Чужие следы, осторожные, почти незаметные под выпавшим снегом, вели из леса. И эти же следы, совсем недавние, возвращались в лес. По следам выходило, что это был чужой гном. И уходил он не скрываясь, тяжёлым грузным шагом.
Дорнод в несколько прыжков добежал до двери и остановился, поражённый, посреди комнаты. В доме было непривычно тихо. Дубовое кресло повернуто к огню. Мокрые пятна от натаявшего с чужой обуви снега. На полу лежали серые плащи детей и красный колпак…
Запоздало хлопнула широко распахнутая дверь. На втором этаже раздались шаги и в проём лестницы свесилась лохматая голова Тирли.
– Папка!
Перепрыгивая через ступеньку и крепко держа двумя руками подарок, Тирли сбежал по лестнице и бросился в объятья отца.
– Ты один? А где Трогг?
– Трогг? Какой Трогг?
– Ух! Ты же не знаешь! К нам Трогг приходил! Большой, больше тебя. И прямо такой, как в книжке нарисован, – Тирли махнул рукой в сторону отложенной книги, всё ещё раскрытой на странице с рисунком.
– Мы ему истории рассказывали. И он рассказал одну, новую, её в книжках нет! А потом мы в пробужденье гномов играли. Смотри, что он мне подарил! Только он ушёл почему-то. Ты его не встретил? А шапку забыл! Он не насовсем ушёл? Он вернётся, да?
Фьонка тем временем спустилась до середины лестницы и остановилась, держась за балясину. Она смотрела не на отца, а на пустое кресло. И мокрые следы перед ним. А Тирли всё говорил, говорил, захлёбываясь восторгом и путаясь в словах.
Дорнод почти не слышал сына. Он осторожно взял из его рук секиру. Дотронулся до лезвия. Острая. И как только сын не поранился? Повернул вправо, влево… Кузнец он был опытный, через его руки много оружия прошло, но такое странное – первый раз видел. И больше всего поражал неведомо как сделанный неизвестным мастером рисунок. Два языка пламени, оранжевый и голубой, переплетались, образуя силуэт танцующей девушки…
Последний раз редактировалось гость; 04.01.2018 в 12:40.
31.12.2017, 19:51
Регистрация: 07.12.2009
Троггова ночь
Линейный вид
